Судебный кейс. Существенно изменившиеся обстоятельства и лицензионный договор
Ключевой вывод по делу №1ИГИП21100:
Существенно изменившиеся обстоятельства, как основание для расторжения договора по ст. 421 ГК, должны соответствовать существу оспариваемого договора.
Фактические обстоятельства
Лицензиар (белорусская компания) является владельцем товарного знака в отношении услуг 44 класса МКТУ (включает услуги в области гигиены и косметики для людей; салоны красоты; услуги в области ароматерапии; массаж и иное).
Лицензиат (физическое лицо) обучался в одном из университетов Республики Беларусь «Парикмахерское искусство и декоративная косметика (производственная деятельность)».
Лицензиар и Лицензиат заключили лицензионный договор, в соответствии с которым Лицензиар предоставил Лицензиату за вознаграждение простую (неисключительную) лицензию на использование на территории Республики Беларусь товарного знака.
Лицензиат обязался использовать товарный знак при условии, что качество услуг будет соответствовать требованиям Лицензиара, а также обязался использовать информацию о характере, приемах и способах оказания услуг, переданную ему Лицензиаром, исключительно в собственной работе при оказании услуг. Несоответствие качества услуг Лицензиата позволяет Лицензиару устно уведомить об этом Лицензиата, указав на выявленные недостатки и способы их устранения.
Лицензиат проходил у Лицензиара преддипломную практику и распределился в порядке, установленном законодательством об образовании. Однако в последующем Лицензиат отказался от трудоустройства у Лицензиара ввиду неудобного графика работы, предложенного Лицензиаром. В связи с этим, а также ввиду отсутствия практического опыта по работе и невозможности использования товарного знака, Лицензиат предложил расторгнуть лицензионный договор по соглашению сторон. Лицензиар направил ответ, в котором согласился расторгнуть лицензионный договор при условии выплаты пошлины за регистрацию соглашения о расторжении и выплаты компенсации в размере 2700 рублей.
Лицензиат (Истец) не согласился со встречным предложением Лицензиара (Ответчика) и обратился в судебную коллегию по делам интеллектуальной собственности Верховного Суда Республики Беларусь (СКИД) с требованием о расторжении лицензионного договора на основании ст. 9 ГК, пп. 2 ч.1 п. 2 ст.420 ГК, ст. 421 ГК.
| Позиция Истца |
Позиция Ответчика |
|---|---|
|
|
СКИД отказал в удовлетворении требований Истца в полном объеме.
Выводы суда
Об отсутствии существенного нарушения Договора
- Ответчик выполнил возложенную на него обязанность по предоставлению Истцу права на использование товарного знака.
- При этом договор не возлагает на Ответчика обязанность при его заключении предоставить указанную Истцом информацию. Кроме того, Истец за предоставлением такой информации к Ответчику не обращался и не предоставил суду доказательств, препятствующих ему использовать товарный знак в соответствии с условиями договора.
- Непредставление Ответчиком информации о качестве услуг, которым должны соответствовать услуги Истца, а также информации о характере, приемах и способах оказания услуг 44 класса МКТУ, не препятствовало Истцу использовать товарный знак в отношении названных услуг и получать доход от его использования.
- Кроме того, Истец не доказал, что непредоставление информации повлекло для него ущерб, в результате которого он в значительной степени лишился того, на что вправе был рассчитывать при заключении договора.
Об отсутствии существенного изменения обстоятельств
- Само существо лицензионного договора не позволяет отнести существенные изменения обстоятельств, на которые ссылается Истец (трудоустройство у Ответчика), к основаниям для его расторжения по п. 1 ст. 421 ГК.
- Истец не представил доказательств, подтверждающих одновременное наличие условий, предусмотренных п. 2 ст. 421 ГК Республики Беларусь, необходимых для принятия решения о расторжении договора.
Комментарий REVERA
В данном деле судом анализировались два общегражданских основания для расторжения договора: существенное нарушение договора (ст. 420 ГК) и существенное изменение обстоятельств (ст. 421 ГК). В обосновании позиции Истца также указана ст. 9 ГК (злоупотребление правом), однако в последующем эта статья ГК не упоминается.
Термин «существенное нарушение» по ч. 2 п. 2 ст. 420 ГК означает нарушение договора одной из сторон, влекущее для другой стороны такой ущерб, в результате которого она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора. Таким образом, вопрос наличия существенного нарушения в конкретной ситуации во многом носит оценочный характер. Сходные формулировки предусмотрены и международными актами, к примеру, ст. 25 Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров (Венская конвенция).
В контексте ч. 2 п. 2 ст. 420 ГК «существенность» нарушения определяется по следующим критериям, которые должен доказать истец:
- наличие нарушения условий договора – соответственно, наличие определенной обязанности другой стороны и доказательство того, что обязанность не исполнена или исполнена ненадлежащим образом;
- нарушение влечет причинение ущерба истцу – соответственно, нужно доказать существование ущерба, его размер и причинно-следственную связь между нарушением и ущербом;
- в результате причиненного ущерба истец в значительной степени лишается того, на что вправе был рассчитывать при его заключении – фактически, истец должен доказать, что ущерб нивелирует для него ценность заключенного договора.
Причинно-следственная связь между ущербом и последствиями для пострадавшей стороны хорошо проиллюстрирована по делу № 120-17/2019/415А/1449К, где указано, что для расторжения договора на основании п. 2 ст. 420 ГК определяющее значение имеет соотношение ущерба с тем, что истец мог ожидать от исполнения договора, включая неполучение доходов, возможность дополнительных расходов или наступление других последствий, существенно отражающихся на интересах стороны.
Следует отметить, что ключевым и решающим исполнение по лицензионному договору условием является передача права пользования товарным знаком – передача информации или обучение носит дополняющий и второстепенный характер. Белее того, судя по тексту постановления, в данном деле лицензионный договор не предусматривал прямо обязанность Ответчика по передаче какой-либо информации – формулировки договора только предусматривали обязанность самого Истца соблюдать определенные требования по качеству оказываемых услуг.
Однако, на наш взгляд, даже если бы договор прямо предусматривал обязанность Ответчика по предоставлению информации, то вряд ли бы его неисполнение рассматривалось бы, как существенное нарушение договора. Даже в такой ситуации Лицензиат не лишается в значительной степени того, на что вправе был рассчитывать при заключении договора, так как имеет право пользования товарным знаком, что позволяет ему получать доход от его использования.
Вместе с тем каждая ситуация должна рассматриваться с учетом конкретных обстоятельств и условий договора, так, для одной из сторон могут быть существенными второстепенные условия договора, такие как условия о конфиденциальности (NDA), о непереманивании сотрудников (NSA), о неконкуренции (NCA), различные гарантии и заверения сторон. К примеру, возможна ситуация, когда разглашение чувствительной конфиденциальной информации или переманивание ключевых сотрудников лицензиара влечет для него существенный ущерб, нивелирующий ценность заключенного договора.
Касательно существенного изменения обстоятельств, обращаем внимание на необходимость наличия всех элементов п. 2 ст. 421 ГК: непредвиденность обстоятельств; относительная непреодолимость для пострадавшей стороны; наличие ущерба, который в значительной степени лишает пострадавшую сторону того, на что она вправе была рассчитывать; пострадавшая сторона не несет риски возникших обстоятельств.
Следует отличать ст. 421 ГК о существенно изменившихся обстоятельствах от форс-мажора (ст. 372 ГК). Из сходных черт: в обоих случаях речь идет о непредвиденных обстоятельствах, не связанных с нарушением договора одной из сторон, которые препятствуют его исполнению.
Однако форс-мажор означает абсолютно непреодолимые обстоятельства, которые полностью исключают возможность исполнения обязательства другой стороной. Самый простой пример, издание соответствующего акта законодательства или стихийное бедствие. Последствием форс-мажора выступает освобождение от ответственности за неисполнение обязательства, так как обязанная сторона никак его не может исполнить.
«Существенно изменившиеся обстоятельства» (hardship) означает такие относительно непреодолимые препятствия, которые теоретически можно преодолеть, но, образно, засыпав яму деньгами. Соответственно, преодоление таких препятствий влечет смещение баланса интересов сторон и для пострадавшей стороны теряется смысл в договоре. В связи с этим, последствием существенно изменившихся обстоятельств является право пострадавшей стороны требовать адаптации договора под изменившиеся обстоятельства или его полного расторжения.
Исходя из нашей практики, в Республике Беларусь суды достаточно редко расторгают или изменяют договоры на основании ст. 421 ГК, так как в большинстве случае обстоятельства являются предпринимательским риском для пострадавшей стороны.
В любом случае, обстоятельства должны влиять на исполнение конкретного договора. В рассматриваемой ситуации, суд пришел к выводу, что нетрудоустройство одной из сторон не является существенно изменившимся обстоятельством, дающим основание для расторжения лицензионного договора.
Следует также отметить, что при установлении фактических обстоятельств суд учел переписку в мессенджере Телеграм между Истцом и Ответчиком.
Ссылка на дело: http://court.gov.by/ru/justice_rb/praktice/intell/tm/6292d1b378ae4f0c.html
